Ларута нахмурилась, стоило маме сказать, что она точно не знает. В понимании лисички взрослые должны знать все! Начиная от того, почему шерстка оленей именно бурая, а не зеленая в красную крапинку, и заканчивая тем, почему Этель не гуляет среди них, простых смертных, и знают они её внешность больше по старинным легендам, чем по рассказам очевидцев. Как так вообще можно — создать множество разумных существ и скрываться от них в небе?
Вот Ларута на её месте, да и на месте двух других, в компании которых Этель создавала Вселенную, постоянно совалась бы в жизнь своих говорящих творений. Они же все равно, что дети родные! А раз у Этель, наверное, своих родителей нет, и она просто возникла из ниоткуда, то она должна понимать, как трудно детям жить без родителей, бросивших их выживать самим.
Офелия в этом плане была мамой куда лучше, и Мокко тоже — отличным папой, только его Рути немного побаивалась. Он же такой... большой, странный, молчаливый. Пусть и обнимает их, когда спят.
«О, может быть, поэтому Этель не приходит к нам — боится, что мы испугаемся?» — лисичке даже стало жалко одинокую дракониху. И Мокко жалко.
За своими размышлениями кроха пропустила, что говорила Офелия, но решила притвориться, будто очень внимательно её слушала, и смотрела на мать как ни в чем не бывало, с любознательностью в карих глазках.
— Это часть земной жизни, — объясняла лисица, — её круговорот, без этого мы бы не смогли сущестовать. И пожары тоже в какой-то мере полезны: они освобождают землю от старых деревьев и растений для новых, — тут Ларута насупилась. В пожарах, она, маленькая, знала, не только старые деревья исчезают... То есть, пропавшие там животные просто освобождают место для новых?
«Это... жестоко. Грустно,» — Этель, наверное, ещё боится отвечать на вопросы вроде «зачем ты создала пожары», как Ларь боится, когда её отчитывают за плохой поступок. Ответа сама не знает. Просто захотелось. Или не знала, чем обернется.
— И вот ты только что заметила, что в небе живут птицы, да? — кивок. — Но кроме них так высоко никто не может жить, в то время как здесь, на земле, кто только не существует, — Ларута наклонила голову набок, передернув ушками. — Я думаю, именно поэтому Этель оставила нас здесь, внизу, присматривая за нами с высоты. Иначе бы мы вместо наших удобных и ловких лап имели бы огромные крылья и вынуждены бы были селиться высоко от земли, чтобы нас не погубили такие же, как мы с тобой сейчас.
«Вот оно как!» — подумала лисичка, вскакивая со своего места.
— Нет-нет, я не хочу крылья вместо лап, мне нравятся мои лапы! — крошка обошла мать и села, подняв точеную голову к небу. — Но это ведь весело — летать. Можно смотреть на других сверху. И если надо будет идти через горы, то мы их просто перелетим. Я бы хотела иметь крылья, — она запнулась, — но вместе с лапами! Т-то есть и крылья, и лапы. Интересно, крылья у меня когда-нибудь вырастут?