Рейзел любил покой. Естественный покой окружающей его природы, когда всё идёт своим чередом, связанное исконно-древней цепью. Промёрзлые, оголённые ветви вкрадчиво поскрипывают над головой, касаясь друг друга в жестах, понятных лишь им, какой-то грызун шустро копошится в корнях под пушистой морозной шапкой. Хрустальные снежинки фланируют вниз, а промозглый ветер, подхватывая их, гонит мелкие волны холодной речки, огибая икры лошадиных ног.
Рейзел, правда, любил такой покой. И сопровождающую его особую тишину, что является ни чем иным, как сплетением тихого, общего гомона леса.
Водный божок возвышался над стремительным потоком в облике ничем не примечательной светло-серой кобылы, забрёдшей в реку по щиколотку. Утонувший концом белесый хвост время от времени разбрызгивал леденящие шкуру капли, когда взметался очередной раз, подбивая худые конские бока. Кельпи стоял неподвижно, вслушиваясь в обступившие его стены молчания, просверленного прорехами то и дело прорывающихся шорохов, скрипов, вздохов… чьих-то нежеланных шагов ниже по течению.
Тварь под личиной простодушной кобылки взволнованно раздула ноздри, вдыхая и выдыхая колючий воздух, в котором примешался какой-то странный… волчий запах. Навеянный лесом покой окончательно покинул низменное божество, когда вода принесла в своём вкусе чужую молитву. Гортанный хрип завибрировал в груди на очередном выдохе, и кельпи гневно вскинул голову, совсем не по-лошадиному изворачиваясь в обратном шаге. Он слышал, как близится волчья поступь по хрустящему снегу, и злился всё больше на её обладателя, которому вздумалось ворваться в хрупкое состояние необходимого Рейзелу покоя. Раздражённо всхрапнув, ниннир обернулся и вернулся к своему прежнему положению, вознамерившись встретиться мордой к морде с нарушителем.
Вид крылатого волка не стал для кельпи неожиданностью. Чего только не видывал на своём веку божок, поэтому симурана смерил невозмутимым взглядом. Рей до последнего надеялся, что пошлая пародия на гибридное недоразумение, удовлетворив своё неразумное любопытство, уберётся подобру-поздорову, но куда там — волк уверенно стал идти на сближение. Коняга сопроводила его недоверчивым взглядом вплоть до того, как пернатый замер в нескольких шагах едва ли не напротив.
— Добрый день. Вам нужна помощь? Вы тут совсем одна и на вас может напасть кто угодно и покалечить...
Проявление внезапной заботы к несуществующему образу вымело крупицы терпения, которые ещё оставались у кельпи. Сильно отведя голову назад, зверюга осклабилась, демонстрируя стремительно проступивший частокол грозных клыков и боковые резцы размером чуть не с добрую волчью кисть. Морда лошади исказилась, пропуская истинные, резкие и напряжённые черты речного демона.
— НЕ НУЖНА! — громогласно и рокочуще рявкнул Рейзел в морду симурану, широко открывая набитую смертоносными костяными ножами пасть, и вместе с тем, за доли секунд избавляясь от обманчивой шкуры кобылицы: она стекла во взбунтовавшуюся воду вязкой краской, являя свету лоснящееся чернотой и влагой крупное, мускулистое и долговязое тело водного призрака. Длинный костянистый хвост с порослью вдоль яростно взбивал разлившуюся реку, чьи воды окрасились тёмной липкой смолой. Тварь словно глумилась своим оскалом, сверкая ртутными озёрцами глаз, а потом, объятая пенистыми волнами очернённой реки, ринулась вперёд.